Новая книга Натальи Самошкиной «Признание в любви и абрикосовая косточка» вполне может носить иное название: «О чём думает Демиург, став на мгновение человеком?»
Став заведомо смертным и поэтому понимающим свою беззащитность перед временем и пространством. Оказавшись не только наблюдателем, без труда сканирующим настроение тумана и камня, но и непосредственным участником хаоса и иллюзорного порядка. Преобразившись из алчного «пожирателя» ощущений в существо, которое опасается проявления глубоких чувств, зачастую переступая через себя и других, и при этом мечтает о совершенстве. Не зря автор выносит в самое начало цитату: «Любовь – одновременно яд и противоядие. От чего блаженствует Демиург, от того корчится человек. Ибо первый пропускает сквозь себя, а второй заталкивает в себя, вызывая отторжение.».
Создаётся впечатление, что загадочная «абрикосовая косточка» на самом деле - духовный потенциал, который заложен в каждом; Сила, заставляющая вытаскивать себя за шкирку или за волосы из толпы и болота; энергия, перекраивающая до неузнаваемости по малейшему запросу со стороны человека. И всё это для того, чтобы однажды взглянуть с высоты на себя, прежнего, и сказать: «Так легко не признаваться в любви, а создавать её. Мы, Демиурги, творим её без правил – просто из потребности самовыразиться, поэтому не учим раздавать корыстно или бескорыстно.».
Игра! В каждом произведении данного сборника ощущается жизнь: дерзкая и скромная, огневая и промокшая насквозь, не обременяющая себя штампами и мучительно нежелающая расстаться с болью – «бабочкой на булавке», танцующая соло и сливающаяся в оргазме; ведьмовская и привычно-будничная… Хочется вспомнить полушутливый термин, созданный Стругацкими, - «хомо луденс», «человек играющий». То есть, шагнувший за пределы дозволенного, пересёкший границу контрабандистом или тенью, столкнувший лбами серьёзных и умильных.
Сколько историй в книге! На первый взгляд они не связаны друг с другом, не кричат о своём родстве, потрясая справкой из генетической лаборатории. Но внимательный читатель найдёт ту сокровенную нить, которая совместит женщин, похожих на синие орхидеи, и славянскую Светлояру; испанца Мигеля и «ковчег, полный псов и блудниц»; Анри и «сердце молчащего человека»; апельсиновую дольку заката и пионы для Аннет. Не торопитесь, друзья, и тогда любовь не оградит вас от «безумия» - состояния, когда понимаешь, что отдашь громаду знаний за чувственное, полнокровное, одичавшее, бьющее молнией в океанскую волну или в зеркала. И возвращаясь к теме Высшего, хохочущего над выдуманным людьми совершенством, приведу строки из сборника: «Если ты можешь соединить в себе великое и малое, значит для тебя не существует разницы, где вдохновенно творить своё будущее – на земном лугу, где разлетаются от ветра белые вихры одуванчиков, или на берегу звёздной реки, где сходятся пути одиноких Странников, решивших вспомнить, что такое «ЛЮБОВЬ».
Ираклий Чарский